Шрамы-воспоминания Зои Волынец
Нагрудный знак «OST»
В документах Нюрнбергского процесса говорится о почти пяти миллионах гражданских лиц, угнанных в Германию. Среди них — так называемые остарбайтеры (от нем. Ostarbeiter — «восточные работники»). Небольшой матерчатый прямоугольник с белыми буквами на синем фоне, закрепленный на груди узников фашистских концлагерей, наглядно свидетельствовал об унизительном и бесправном статусе людей.
Тяжелые испытания, а если точнее, земной ад, довелось пройти в концлагерях и многочисленным детям. Трагические страницы семейной истории рассказали волонтерам проекта «Оказание санаторных услуг маломобильным гражданам на дому «Автосанаторий» Вороновского ТЦСОН в доме ныне покойной Зои Никоноровны Волынец (в девичестве — Игнатенко) из Ромашканцев. В страшные сороковые минувшего столетия она, будучи ребенком, оказалась в числе угнанных в Германию.
«Новый порядок»
Многодетная семья крестьянина-колхозника Никонора Игнатенко жила в небольшой деревне Лоевского района на Гомельщине. Зоя была шестым ребенком. Все — от мала до велика — усердно трудились, это было нормой для сельского уклада. Стать школьницей девятилетней Зое помешала начавшаяся война. Фашистская оккупация пришла в Лоевский район в конце августа 1941 года. В ночь с 26 на 27 число Лоев был оккупирован немцами. Для местных жителей началась жизнь в условиях «нового порядка».
Глава семьи Игнатенко по возрасту не подлежал мобилизации в Красную Армию, поэтому был с родными. Старший сын Иосиф еще до войны получил инвалидность и со своей семьей жил в другой местности. Еще один сын Иван был призван в армию, воевал, был тяжело ранен, но выжил и продолжил сражаться на фронте. Сын-подросток Владимир и три дочери — Ольга, Татьяна, Зоя — жили в оккупацию вместе с родителями. Худо-бедно промыкались два года. А в 1943 году фронт оказался очень близко к их местности.
Немецко-фашистские оккупанты отчаянно цеплялись за белорусский плацдарм. Осенью на Лоевщине развернулись ожесточенные бои: не было дня и ночи без бомбежек и обстрелов. В октябре деревня, где жили Игнатенко, несколько раз переходила от одной к другой противоборствующей стороне. Люди спасались кто как мог: в окрестных лесах, в выкопанных рядом или на месте сожженных домов землянках…
Суровое ноябрьское утро
В начале войны немцы не собирались в большом количестве привлекать рабочую силу с оккупированных советских территорий — побаивались, что присутствие граждан СССР окажет разлагающее идеологическое воздействие на жителей Германии. Массовая отправка людей на принудительные работы началась весной 1942 года, когда расчеты немцев на молниеносную войну провалились. Из-за огромных потерь на фронте Германии были необходимы рабочие руки в промышленности и сельском хозяйстве.
На рассвете 6 ноября 1943г. к землянке Игнатенко подошел полицай и скомандовал собираться. Связав в узел небогатые пожитки, родители с дочерьми направились на окраину деревни, где собрались другие односельчане. Под дулами автоматов и лай овчарок узники отправились в пеший путь. Колонна постоянно пополнялась новыми заключенными. К слову, семнадцатилетний Володя Игнатенко в это время скрывался в лесу, но позже при облаве был пойман и тоже отправлен на чужбину, в другой концлагерь.
По воспоминаниям Зои Никоноровны, больше всего людей в тот момент пугала дорога… в неизвестность. До станции в Хойниках тогда дошли не все: возмутившихся или ослабевших расстреливали тут же. Измученные путники по дороге подбирали малышей, растеряно ревевших рядом с убитыми матерями или другими родными. На станции всех загнали в товарняк. Набитый людьми, как селедками, эшелон направился в Австрию. За время оккупации из Лоевского района немцы угнали в Германию 2 625 человек.
«Деликатесы» на столе узников
Конечной остановкой для выживших в этом поезде невольников стал город Либездорг (это подтверждает и справка из управления КГБ по Гомельской области, выданная в 1995 году). Там работали не только наши соотечественники. Немцы привлекали к принудительному труду французов, итальянцев, чехов, поляков. Но у всех был разный статус и, соответственно, разная степень принуждения. Граждане СССР находились в самом ущемленном положении.
Семья Игнатенко с другими узниками была определена на работы на оружейном заводе. Взрослые работали без выходных, не меньше 12 часов ежедневно. Дети, не достигшие 14 лет, дожидались их в бараках — дощатых сооружениях за колючей проволокой. Из удобств в таком жилье были лишь двухъярусные нары. Паек ost-узников — 300 граммов эрзац-хлеба и баланда из брюквы. Чтобы выжить, люди не брезговали гнилым картофелем, отбросами из мусорных контейнеров у домов хозяев или послеобеденными объедками из соседнего чешского барака. Многие заключенные избавлением от таких жутких испытаний считали смерть.
Осенью 1944-го малолетней Зое повезло: ее направили чернорабочей на кухню французского барака. Там ей удавалось отхватить такие «деликатесы», как суп из червивого гороха или хлеб из каштановой муки.
День Победы в пути
3 апреля 1945 года лагерь, в котором находились Игнатенко, освободили. Мать с дочерьми отправились домой, отец остался в Германии в помощь советским солдатам. Известие о Победе настигло Игнатенко в дороге. Слезы радости, безудержные возгласы «ура!», искренняя надежда на светлое будущее и ощущение, что самое страшное позади…
Впрочем, послевоенная жизнь была тоже не из легких. Многие «остовцы» долгие годы скрывали, что во время войны были угнаны в Германию, и держали эту боль внутри себя. Семья Игнатенко вернулась на пепелище, средств на строительство дома не было, и они продолжили жить в землянке. Позже, когда отец вернулся, постепенно возвели дом.
Зоя пошла в школу в 12 лет. После семилетки поступила в Речицкое педагогическое училище. На Вороновщину она приехала по распределению в 1955 году и всю свою жизнь трудилась на педагогической ниве учителем начальных классов.
Глубокие шрамы воспоминаний Зои Никоноровны давали знать о себе еще не раз, бередили душу. И в поучительных разговорах со своими детьми или учениками она снова и снова приводила примеры истинно тяжелой жизни в военное время. Рассказывала, как война не щадила никого, как мирных жителей выставляли в боях живым заслоном, их первыми пускали на минные поля, на них ставили опыты, гноили в концлагерях, использовали как доноров, заживо сжигали целыми деревнями… А люди по-прежнему верили, что мир наступит и следующие поколения никогда не повторят ошибки прошлого.
Всего шесть узников фашистских концлагерей проживает теперь на Вороновщине. Их воспоминания бесценны, и очень важно их сберечь.
Галина ШЛЕМПО.
Фото из архива семьи Волынец.
